Как возникла потребность в такой программе?
Ваша программа рассчитана на преподавание русского языка школьникам. Расскажите об этих детях.
Наталья Смирнова: К нам в большинстве случаев сейчас едут представители самых бедных слоев из сельской местности. Отцы круглые сутки работают, дети воспитываются в семье и зачастую не посещают детский сад, а значит, лишены возможности овладеть новым языком, кругозор их ограничен. Мы проводили диагностику: просили детей вспомнить самое красивое место в Екатеринбурге. Они называли «Таганский ряд» (большой рыночный комплекс в отдаленном районе Екатеринбурга, работники рынка — преимущественно мигранты. — Прим. ред.). Эти ребятишки никогда не были в центре города, никогда не спускались в метро, не ходили в кино, в театр. Они не знают русского, не развиваются и на родном языке, поскольку используют его исключительно в бытовых целях. С ними не читают книг на родном языке, письменностью они также не овладевают — все это мы выяснили при диагностике. То есть у детей совершенно нет опыта в освоении языка, даже родного. И вот 1 сентября они появляются на пороге школы: с разговорным русским и минимальными представлениями о правилах жизни в России. Или еще «лучше»: родители приводят в ноябре десятилетних детей, которые ранее не посещали школу. И их надо учить.
Чем ваша методика отличается от преподавания русского языка как иностранного взрослым?
Наталья Смирнова: Методика обучения русскому языку как иностранному взрослых у нас великолепная. К нам приезжали и приезжают студенты-иностранцы, получают образование, потом делают блестящую карьеру у себя на родине или в других странах. Но это взрослые люди, которые начали учить русский осознанно, имея опыт усвоения других языков, зная, что такое лексика, грамматика. Они могут осуществлять метаязыковой перенос — делать сопоставления, проводить аналогии. Дети к такому не подготовлены. Когда мы учим взрослых, разыгрываем истории: кто-то куда-то приехал и у него появились коммуникативные задачи. Например, Эрик учится в Москве в МГИМО. Мы предлагаем тексты о том, как жить в общежитии, пользоваться метро, посещать театры и рестораны. Для детей все это не актуально.
Как обучать юных мигрантов?
Наталья Смирнова: Взрослым мы говорим: каждый падеж имеет значение. Винительный — значение объекта, творительный — совместности или орудия. Иногда иностранцы смешивают падежи и говорят, допустим, «я писал с ручкой». Детям мы не можем объяснить значения падежей. Поэтому предлагаем речевые образцы, в которых зашифрованы законы русской грамматики: «Небо синее, море синее, папа сильный, а мама красивая». Они заучивают коротенькие тексты и одновременно запоминают, к примеру, как в русском языке согласуются прилагательные и существительные в роде, числе и падеже.
Дальше. Как мыслит русский человек? Мы говорим: «Я читаю интересную книгу». Называем субъект действия, само действие, потом забегаем вперед и соображаем, каким словом назвать объект («книгу»), в какой форме его употребить, потом мысленно возвращаемся назад и ставим прилагательное в нужную форму.
Как сложно мы мыслим…
А как объясняете, почему ложка на столе лежит, а чашка стоит?
Наталья Смирнова: Никак. Это просто традиция. Взрослым мы об этом скажем, а детям предложим упражнения и игры, благодаря которым они это запомнят.
Особых классов для детей мигрантов у нас нет, коллективы смешанные. Как быть учителю в этой ситуации?
Наталья Смирнова: Считать, что можно эффективно учить одновременно носителей русского языка и детей, не владеющих им, — иллюзия. В настоящее время разумной выглядит такая модель образования: посещение детьми-инофонами вместе с другими занятий в школе по основному расписанию, а во второй половине дня уроков русского языка в рамках внеурочной деятельности или дополнительного образования. Школа — эффективный и зачастую единственный инструмент социализации инокультурного и иноязычного ребенка. Учебное заведение позволяет запустить адаптационные процессы даже при минимуме затрачиваемых средств. Языковая подготовка обеспечивает дальнейшую культурную, социальную и психологическую адаптацию ребенка, позволяя преодолевать последствия культурного шока, учит жить в России.
Что будет, если не вести эту работу?
Наталья Смирнова: У детей мигрантов огромный потенциал. И, если страна открыта для миграции, наша задача — направить этот потенциал в позитивное русло. Иначе он может реализоваться в негативном ключе — привести к радикализации настроений.
Какие ошибки совершают учителя, занимаясь с детьми, не владеющими или слабо владеющими русским языком?
Наталья Смирнова: Представьте, в классе ведет урок математики неподготовленный учитель: «Пять плюс три. Сколько будет?» Ребенок молчит. «Ну, к пяти прибавить тройку. Сколько?» — молчит. «Пятерка да троечка — что в итоге?» У ребенка глаза округляются все больше. Для носителя языка все эти фразы — синонимы. Для иностранца — совершенно разные высказывания, и он теряется в речевом потоке. Поэтому мы рекомендуем педагогам стремиться к единообразию и краткости учебных инструкций, просим отчетливо артикулировать окончания слов. Мы убеждены: всем учителям полезно познакомиться не только с методикой обучения русскому языку как неродному (новому), но и с методикой обучения на неродном языке, чтобы помочь школьникам воспринимать и запоминать учебный материал.
Источник: https://rg.ru/2021/05/26/reg-urfo/kak-na-urale-detej-migrantov-obuchaiut-russkomu-iazyku.html
