Участник XIV Ассамблеи Русского мира Владимир Зорин, член президиума Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям, глава Комиссии по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Общественной палаты РФ, рассказал «Русскому миру» о главных задачах межнациональной политики России.
– На состоявшемся в июне 2020 года пленарном заседании нового состава Общественной палаты вы были выбраны председателем Комиссии ОП по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений. Чем занимается эта комиссия?
– Квинтэссенция направления нашей деятельности, во-первых, отражена в названии комиссии: «гармонизация межнациональных отношений и межрелигиозных отношений», а во-вторых, исходя из положений Стратегии государственной национальной политики, мы все вместе работаем над реализацией двуединой задачи – формирования единства многонационального народа Российской Федерации (российской нации) и над поддержкой этнокультурного развития населяющих нашу страну народов.
У нас в России живут 193 народа. Самые крупные народы, от миллиона человек, – их семь, а есть коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего востока – их 47, численность каждого из этих народов не превышает 50 тысяч человек. Более 90 языков, кроме русского, в нашей стране являются языками обучения либо изучения в учебных заведениях страны.
Сюда же, безусловно, нужно добавить вопросы миграционной политики, часть этой большой работы – адаптация и социальная интеграция мигрантов. И, конечно, вопросы государственно-религиозных отношений. На июнь 2020 года в стране зарегистрировано более 31,5 тыс. религиозных организаций, представляющих практически все религии и конфессии мира.
– Входят ли вопросы развития отношений с зарубежным Русским миром в число ключевых направлений деятельности возглавляемой вами комиссии?
– Мы занимаемся внутренними вопросами. Темы Русского мира мы касаемся опосредованно, через наши национальные организации и объединения, через их участие в народной дипломатии. И в этом отношении, безусловно, да. К тому же в Общественной палате есть профильная комиссия, у которой это основная задача, мы как эксперты взаимодействуем в этом поле. И я, как эксперт, участвую в проекте фонда «Русский мир» по вопросам миграции. Русский мир – это же не только этнические русские, это все, кто придерживаются русской культуры, русского языка, и, конечно, мы беспокоимся за этнокультурное самочувствие наших соотечественников за рубежом. Наша комиссия будет безусловно участвовать в этой очень важной для страны работе.
Кстати, 3 – 8 ноября этого года состоится просветительская акция «Большой этнографический диктант» (БЭД), приуроченная к празднованию Дня народного единства (4 ноября).
К участию в онлайн-диктанте приглашаются соотечественники и зарубежные друзья, интересующиеся историей и культурой многонационального народа России. Для них вопросы будут переведены на английский и испанский языки. Большой этнографический диктант проходит в России уже в пятый раз. За всё время в нём приняли участие порядка 1,2 миллиона человек из 46 стран. С большим удовлетворением отмечаем, что с первого диктанта, который был пять лет назад, Русский мир широко откликнулся на идею диктанта.
В этом году он, с учётом коронавируса, будет проходить не только на специальных площадках, но и онлайн. Так что – добро пожаловать!
– Вы отметили, что являетесь активным участником проекта фонда «Русский мир» по проблематике международной миграции. Как вы оцениваете состояние и перспективы адаптации и интеграции иностранных граждан в России? В том числе трудовых мигрантов и членов их семей.
– Не могу не подчеркнуть, что российский опыт оказался более эффективным нежели то, что многие годы проводила Европа, Канада, другие страны на основе политики мультикультурализма. Что касается нашей страны, то мы, безусловно, заинтересованы в мигрантах, мигрантах квалифицированных, мигрантах, которые не несут угрозу нашей национальной безопасности, поэтому вся наша миграционная политика направлена на решение этих задач.
Конечно, главная цель состоит в том, чтобы преодолеть противоречие и непонимание между старожильческим населением и прибывающими. И в этой части адаптация и интеграция мигрантов, выражаясь метафорически, – «улица с двусторонним движением». С одной стороны, мы активно работаем со старожильческим населением и, с другой стороны, разрабатывается целый комплекс мер, который бы позволил приезжающим иностранным гражданам быстрее адаптироваться к нашим условиям, интегрироваться в нашу жизнь.
Для этого создаются и поддерживаются курсы русского языка, различные центры по адаптации и интеграции. В этой работе активно участвуют сами мигранты и российские национально-культурные объединения, которые объединяют в себе представителей страны исхода. Сюда же следует отнести религиозные организации, активность которых важна на этом направлении. Особенно исламские организации, с учётом того, что у нас почти 80 процентов мигрантов представляют азиатские новые независимые государства. Поэтому у нас в каждом регионе есть свои особенности, свои программы, свой опыт работы. И одно из важных направлений нашей деятельности – это обобщение позитивных практик.
– Примеры таких позитивных практик можете привести?
– Буквально на днях я вернулся из поездки в Красноярск, где работа в этом направлении строится системно. Здесь можно выделить несколько основных направлений сотрудничества и партнёрских отношений в области миграции.
Это обучение мигрантов (русский язык, правовые вопросы, история России) с выдачей официальных сертификатов, дающих право на получение вида на жительство (в дальнейшем – на получение российского гражданства), а также на получение патентов (с 2016 года и по настоящее время действует 17 локальных центров тестирования). А также оказание широкой информационной, юридической, организационной и иной поддержки трудовым мигрантам; предоставление услуг по профессиональной подготовке, трудоустройству и проживанию. Последние направления в крае осуществляют Центр социальной адаптации и интеграции мигрантов при УФМС России по Красноярскому краю с гостиницей на 400 человек и узбекская национально-культурная автономия Красноярска с гостиницей на 80 человек.
– Больше всего мигрантов у нас в Московском регионе. Какие-то практики столичных властей, по вашему мнению, заслуживают внимания российских регионов?
– Москва, безусловно, является одним из центров позитивных практик в сфере этнополитики. Можно немало привести тому примеров.
Один из них – этнотуризм, который сегодня широко развивается в стране. А начиналось всё с нескольких экскурсий в Московском доме национальностей по памятным местам столицы для москвичей и детей мигрантов. Или организация постоянного обучения специалистов в области межнациональных отношений. Следует отметить практику обучающих семинаров, которые ежегодно проводятся по федеральным округам силами учёных факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова и специалистов Федерального агентства по делам национальностей. В общей сложности слушателями программы за два года стали почти 3700 человек в очной форме и более 2500 человек в дистанционной форме. 2020 год стал третьим годом проведения семинаров. Лекторами и спикерами семинаров выступили ведущие учёные Московского университета и специалисты-практики в сфере национальной политики и межконфессиональных отношений.
Читайте также: Россия 180 народов
– Вы упомянули образовательные проекты. В своё время при вашем непосредственном участии они успешно практиковались в московской системе образования. Каково ваше мнение о перспективах развития этнокультурного образования? Например, введения этнокультурного компонента в образовательных организациях с многонациональным составом обучающихся, в том числе из семей мигрантов со слабым знанием русского языка.
– Каждое время выдвигает новые риски и возможности, но и новые задачи. Для того периода, о котором вы сейчас говорите – конца 90-х годов – начала 2000 х годов, — это была очень эффективная форма решения тех задач, которые тогда решались. Тогда была немного другая ситуация – иностранными гражданами в основном были беженцы. В 90-е годы до миллиона человек мы принимали в качестве беженцев и их никто не называл тогда мигрантами. Это потом уже появились иностранные трудовые мигранты, в категорию мигрантов отнесли иностранных студентов, туристов. Сегодня мы строим эту работу с использованием различных форм, в том числе на уровне префектур, муниципалитетов, образовательных организаций. Религиозные организации, например, проводят работу на базе воскресных школ и так далее.
Что касается этнокультурного образования, конечно, оно востребовано. А наработанные ранее аспекты позитивного опыта школ с этнокультурным компонентом полезны и в наши дни, это подтверждают последние события в мире, и особенно во Франции. Они свидетельствуют, что культура межнационального общения, уважения к традициям и ценностям других народов и свобода слова не должны приходить в противоречие и создавать конфликты. А эти навыки надо воспитывать со школы.
– Как на региональном уровне поддерживается взаимодействие с проживающей за рубежом диаспорой российских соотечественников? Насколько я знаю, в некоторых регионах эта работа ведётся очень активно.
– Вы правильно задаёте этот вопрос, потому что к Стратегии государственной национальной политики относятся и вопросы народной дипломатии. Можно привести немало примеров, когда общественные объединения, в том числе регионального уровня, напрямую работают с нашими соотечественниками. Это можно сказать о Федеральной национально-культурной автономии российских немцев, Союзе армян России, Всемирном конгрессе татар, интересную работу проводит Ассоциация малочисленных народов Сибири и Дальнего Востока, Общественная палата Республики Крым.
– Недавно российскому правительству было предложено создать на базе Федерального агентства по делам национальностей Министерство по делам национальностей РФ, которое должно также заниматься российскими диаспорами за рубежом. Как вы относитесь к этой идее?
– Действительно, я являюсь сторонником того, чтобы у исполнительной власти была такая структура, которая аккумулировала бы все вопросы этнополитики и государственной национальной политики в нашей стране. Я, конечно же, как эксперт здесь говорю, что госнацполитика – это «три в одном»: межнациональные отношения, государственно-религиозные отношения и вопросы миграции.
Всё, что касается миграции или самочувствия\самоощущения мигрантов, отражается непосредственно и на внутренней политике государства. Но самое главное – у каждого органа исполнительной власти есть свой статус. Министерство имеет статус координации той деятельности, за которую отвечает, в отличие от агентства. Один из вариантов институционального решения этой проблемы – курирование всего комплекса этнополитики и региональной деятельности одним из вице-премьеров Правительства РФ.
Источник: https://russkiymir.ru/publications/279762/
