Пять историй от лидеров общественных организаций, которые каждый день решают чужие проблемы — не за деньги, а за идею
Отстоять чистый воздух и городской парк, разработать приложение для изучения национального языка, поддержать человека в последние дни жизни или вернуть ребенка родной матери. Все это под силу профессиональным волонтерам — участникам форума «Архыз ХХI», которые со всех регионов Кавказа приехали в Карачаево-Черкесию, чтобы обменяться опытом.
Вернуть дом
Сайпуддин Гучигов, общественная организация «Наш дом — город Грозный», Чечня:
— Все началось в 2002 году — позвонили люди с Дальнего Востока и попросили найти могилу на заброшенном русском кладбище. Хотели узнать: осталось ли что-то от памятника? Я ходил по огромному полю, где сорняки росли по пояс. Нашел. Дальше завертелось. Когда сказал знакомым, что меня просят искать русские могилы, что хочу этим заняться, меня пытались разубедить: «Зачем тебе это надо?» А дома поддержали. У меня семь братьев — старшие, младшие. Но главное — слово отца. Он выслушал меня и благословил. Даже жестко отрезал: «Если кто против — вот порог». У нас в семье своя боль: родителей отца — моих деда и бабушку — убили во время сталинских репрессий, тела уничтожили, могил нет. Сейчас в Чечне — 10 тысяч русских, почти все старики, большинство — одинокие, брошенные своими родственниками. Бывает, что родственники живут далеко и не знают, что их бабушка-дедушка — в республике. Чем мы занимаемся: хороним за свои деньги, ищем их семьи по другим российским городам. Еще судебные дела. Есть дома, которые русские потеряли в ходе войны. Например, семья уехала, а когда вернулась через 5−7 лет, их жилье занято и перепродано уже 2−3 раза. Новый собственник — добросовестный покупатель. Но мы пытаемся вернуть это жилье или присудить компенсацию. Не всегда получается — там много «подводных камней»: допустим, если жилье не было оформлено в собственность, ничего не выйдет. Другой работы у меня нет — только общественная. У моих помощников — постоянных только три человека — есть работа. А деньги на жизнь мне подкидывают братья. Гранты мы пока не получали. В этом году поедем на форум «Машук» с нашим НКО. Не уверен в успехе, но нужно попробовать.
За чистый воздух
Светлана Глушко, «Экологический патруль», Ставропольский край, Невинномысск:
— Невинномысск считается грязным городом. Все, кто проезжает мимо, смотрят на эти высокие трубы с серым дымом и думают: «Как здесь живут?» А живут 117 тысяч человек. Кто-то привык, кто-то успокаивает себя тем, что в городе много зелени и это как-то спасает. Мы работаем с 2009 года. В 2011-м добились установки трех стационарных экологических постов. Они стоят по розе ветров, а внешне похожи на киоски. Раз в три дня приезжают сотрудники Росгидромета, делают замеры — насколько загрязнен воздух. Есть ПДК — предельно-допустимые нормы. Судя по этим анализам, мы ни разу не выходили за пределы. В городе два больших химпредприятия, они поставили очистные сооружения и следят за своей работой. Читайте также Как сходить в кругосветку и остаться замужем Почему врачи — «черствые люди» Читаем ингушский ковер Дом с историей. «Английский замок» в Грозном Больше жалоб на птицекомбинат. Особенно много люди жаловались на жуткий запах пару лет назад, когда у них появился цех по переработке. Мы писали в прокуратуру, начались проверки. Все документы в порядке — а люди задыхаются. Наши экологические стационарные посты ориентированы на химические выбросы, они не фиксируют запахи. Тогда фабрика пригласила лабораторию из Питера, которая провела какие-то анализы, дала заключение, что все нормально. Но ведь эти эксперты приезжали по их заказу! Сейчас вони стало меньше, но жалобы еще есть. Новый директор обещает установить новые фильтры. Возможно, это решит проблему. Интересно, что наш «Экологический патруль» начинался со взрослых людей — от 30 и выше. А потом пришла молодежь. И молодые не готовы возиться с запросами, им нужно «здесь и сейчас». Акции по посадке деревьев у нас — массовые. Однажды пришли 500 человек — саженцев на всех не хватило! Мы получали гранты — два в местной администрации. Там небольшие суммы — по 100 тысяч, на них мы помогли сделать экопрограмму для Невинномысска в 2012 и 2013 годах. Сейчас хотим заявиться на «президентский грант». Поддержка НКО растет, в прошлом году бюджет давал 3,8 миллиарда рублей на всю Россию, а в этом выделили 7 миллиардов. Еще и условия стали удобнее: раньше надо было ехать с проектом в Москву, а теперь загружаешь документы на сайт и ждешь ответ. НКО, которые работают меньше года, могут получить до 500 тысяч рублей. Те, что больше трех лет, — до 3 миллионов.
Про любовь, про войну, про историю
Давлет Мамхягов, НКО «Адиюх», Карачаево-Черкесия, Черкесск:
— «Адиюх» переводится с кабардино-черкесского как «светлорукий». Мы создали организацию три года назад. Никаких денег, грантов не было. Было 5 студентов в Черкесске, они начали проводить фестивали, посвященные культуре черкесов. Первым был вечер старинной черкесской музыки. Это те песни, которые пели наши деды и прадеды, — про любовь, про войну, про историю народа. Площадку выделила мэрия города, аппаратуру дали в Минкультуры и местной филармонии. Музыкантов нашли сами. Артисты — из музучилищ или просто талантливые ребята. Они не работали в таком жанре, но быстро откликнулись. Был парень — рокер, у него татуировки, косуха, все в таком духе, но к нам он пришел выступать в классическом костюме. Этот первый фестиваль прошел на ура! Собрали 25 музыкантов, 700 зрителей, хотя проводился он на открытой площадке, а погода стояла плохая. Успех придал сил двигаться дальше. Сейчас переходим от фестивалей в интерактивную среду. В этом году закончим создание программы по изучению родного языка. Можно будет установить на Windows, IOS, Android и изучать с нулевого уровня. К следующему году создадим компьютерную игру по мотивам нартских эпосов. Главный герой — нарт — будет выполнять задания и сражаться с существами из нартской мифологии. Нет, мы ничего не зарабатываем на фестивалях и даже игру не будем ставить на коммерческие рельсы. Мы ведь — общественная организация, суть — делать вклад в свою культуру бесплатно. Но я понимаю, что это хорошо для портфолио. Я программист и думаю, что, если разработка будет хорошей, у меня появятся коммерческие заказы. Грант получил один раз: на форуме международной исламской миссии нам выдали 150 тысяч рублей на проект «Подвиг». Мы ездили по школам Карачаево-Черкесии и рассказывали о подвигах участников Великой Отечественной войны, живущих в республике. А потом собрали группу из 15 школьников и отвезли их на экскурсию в Волгоград.
«Люди не знают своих прав»
Магомед Гаджиев, НКО «Диалог», Дагестан, Махачкала:
— Я юрист. Обычно ко мне обращаются по сложным делам, и я веду их бесплатно. НКО зарегистрировал в конце 2016-го, но началось все раньше. В мае 2013 года в Махачкале произошел двойной теракт перед зданием управления судебных приставов, где я работал. Бомбы начинили гвоздями, железом, все это разлетелось. У меня перебиты руки-ноги, контузия, а двое коллег — погибли. После теракта и четырех операций я подумал — может, это пафосно звучит: «Не зря всевышний мне спасает жизнь». Не сразу пошел и открыл НКО. Еще пару лет проработал в судебных приставах, потом год — в Росрыболовстве. Теперь другой работы, кроме НКО, нет. Разве что небольшой доход приносит мое кафе. Пока работал в приставах, часто видел, как простые люди мучаются. Не знают своих прав, не могут сами решить свои проблемы. А с другой стороны — глухая власть. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Отцы солдата Парню с ингушской пропиской попасть в армию непросто. Но если очень хочется — поможет комитет солдатских отцов Первое дело, за которое взялся, — вернуть ребенка русской женщине в Москве. Дочке было 4 года. Дедушка — отец бывшего мужа — пришел в гости, взял внучку погулять, посадил на самолет и увез к себе домой — в Махачкалу. Мать сразу подала в суд, выиграла дело, но боялась поехать за дочкой в Дагестан. На меня вышла через знакомых, подписала генеральную доверенность, и я начал здесь работать. Вовлек в это дело участковых по городу, соцзащиту. Мы вычислили время, когда ребенок находится дома. Приехали забирать. Провели там полтора часа, ругаться не хотелось, удалось надавить на совесть. В итоге свекровь — бабушка девочки — сама собрала вещи ребенка. А дальше трогательный момент встречи с матерью. Сейчас у меня три дела в суде: сироты, которые стоят на очереди за жильем. Все они старше 18 лет, у одной уже двое детей. Они знают, что жилье им положено по закону, но на руках — ни одной бумаги, и как это жилье добиться — не знают. Люди у нас редко проявляют гражданскую активность. Но недавно в Махачкале была громкая акция — «#ПаркНаш». Вот это был первый случай, когда общественность поднялась и отстояла городской парк, где хотели построить музей. Вообще, я первым начал писать об этом. У меня там офис — окна выходят на парк, как раз на те деревья, которые собирались рубить. Как-то раз вижу: приехали геодезисты. Подхожу, спрашиваю, в чем дело, в ответ — невнятное бормотание. Потом узнаю через общественную палату, что на этом месте собираются строить музей, под него нужен гектар в центре города. Начали акции, писали в соцсетях, дежурили в парке, чтобы не допустить вырубку, вели онлайн-трансляции. Погода была плохая, так жители ближайших домов приносили нам горячий чай. Отстояли парк. А за грантами я не обращался, не хочу связываться. В этом деле много коррупции, а за моей спиной нет влиятельного человека, который будет проталкивать мой проект. Разве что есть надежда на президентский грант.
«Смотри, чтобы твой ближний не выгорел»
Арсен Кайгермазов, «Молодежная ассамблея Единый Кавказ», благотворительный фонд «Выше радуги»,
Кабардино-Балкария, Нальчик:
— Я профессиональный общественник. Как пришел к этому определению? В какой-то момент понял: я хочу этим заниматься. Моя организация — «Молодежная ассамблея Единый Кавказ» — работает в Ростове, в Крыму и в Чечне. Смысл — профилактика экстремизма, гармонизация межэтнических отношений. Мы подготавливаем модераторов, которые следят за ситуацией в вузах — умеют решить конфликт и, в случае необходимости, сообщают нам. Модераторы — это не люди на ставке, а простые студенты, неформальные лидеры. Мы выявляем таких ребят на наших семинарах в вузах и работаем с ними. Проект — успешный, лауреат президентских грантов. Сейчас наши модераторы есть в ЧГУ, во всех крупных вузах Ростова и в Крыму, скоро подготовим группу в Кабардино-Балкарии. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Другие дети и обычный мир Почему, чтобы ребенок с ограниченными возможностями здоровья стал учиться среди обычных детей, приходится делать «все возможное и невозможное» А в нескольких НКО и фондах в Кабардино-Балкарии я участвую как друг и как помощник, например в благотворительном фонде «Выше радуги» в Нальчике. Существует он пять лет. Директор — Мила Тиашижева. Организация оказывает паллиативную помощь детям, в основном онкобольным. Собираем деньги, организовываем медицинские перевозки. Еще волонтеры приходят в больницы, чтобы поговорить, поиграть с ребенком. Понимаете, такие дети живут в больнице, их мир — это родители, врачи и другие больные дети. Им нужны новые люди — так их мир становится ярче. Особенности благотворительности на Кавказе? В Рамадан — люди много жертвуют. Вот в июне фонд из Карачаево-Черкессии легко собрал 235 тысяч рублей. А так, наверное, нет. Все общественники — друзья. Есть негласное правило — его даже правилом не назовешь, это, скорее, про совесть: смотри, чтобы твой ближний не выгорел. Я умею дистанцироваться от боли тех, кому помогаю. Иначе — сломаешься, ничего не сможешь делать. Если чувствуешь, что устал, потерял энергию — отдохни, переключись. У НКО нет никаких сверхпроблем: стандартно — где-то инертность чиновников. Можно сказать про молодых ребят — у них завышенные ожидания. Если мы что-то делаем, но это не такое явное добро — как помочь бабушке, поехать в детский дом — то они спрашивают: «А нам дадут грант? А я стану директором?» Это, к примеру, если делаем проекты по трудоустройство. Но зато на беду — сразу поднимаются. Если где-то нужно помочь больному ребенку. Гранты? За пять лет, в фонде «Выше радуги» мы получили только один грант в 300 тысяч рублей. В этом году подали еще одну заявку. Да это не важно — если новая общественная организация рассчитывает на грант — ей не нужно было создаваться. Эффективно — начинать так: собираешься и делаешь на энтузиазме, горишь решением проблемы. Потом придет уровень, ты перейдешь из энтузиастов в профессионалы — тогда и думай о гранте.
Фото: Сулим Кудусов
Анастасия Степанова
Подробно на сайте Это Кавказ:
https://etokavkaz.ru/moe-delo/nko-na-kavkaze-kto-eti-lyudi-i-chem-oni-zanimayutsya
